Западные писатели совсем не знают самых совершенных людей в этом роде. Порционный мужик был бы моделью получше испанца с гитарой. Это был не человек, а какое-то движущееся ничто. Это сухой лист, который оторван где-то от какого-то ледащего дерева, и его теперь гонит и кружит по ветру, и мочит его, и сушит, и все это опять для того, чтобы гнать и метать куда-то далее…
Неточные совпадения
Касим Амин [Амин Касим (1865–1908) — египетский
писатель; его книга"Новая женщина"переведена на русский язык И. Ю. Крачковским в 1912 г.], прозванный «Лютером Востока», говорит в своей книге «Новая женщина»: «Происхождение разногласия между нами и
западными объясняется тем, что они поняли природу человека, уважают его личность».
Ему откликнулся
писатель Грабовский, открыто и смело доказывая права Польши на
западную нашу окраину, на основании католическо-шляхетской цивилизации.
Бог, как Трансцендентное, бесконечно, абсолютно далек и чужд миру, к Нему нет и не может быть никаких закономерных, методических путей, но именно поэтому Он в снисхождении Своем становится бесконечно близок нам, есть самое близкое, самое интимное, самое внутреннее, самое имманентное в нас, находится ближе к нам, чем мы сами [Эту мысль с особенной яркостью в мистической литературе из восточных церковных
писателей выражает Николай Кавасила (XIV век), из
западных Фома Кемпийский (О подражании Христу).
Русские
писатели, наиболее интересные и чуткие, не хотели примириться с тем, что Россия пойдет банальным
западным путем, буржуазным, рационалистическим, либеральным, гуманистическим.
Тут чувствовалась, быть может, и особенная подкладка, но протест против крайностей натурализма вскипал в нем, вероятно, и помимо всякого личного чувства, как в
писателе старых традиций, проникнутом большой целомудренностью художнического чувства Его возмущало тогда и промышленное направление
западной беллетристики, в особенности французской.
Он по-иному относится к
Западной Европе, он — патриот Европы, а не только России, по-иному относится к петровскому периоду русской истории, он
писатель петербургского периода, художник Петербурга.
Притом же грубость и невежество отличали тот век и отражались даже в сочинениях самых просвещенных
писателей XVIII века не только у нас в России, не вышедшей еще из мрака невежества, но и в
западных государствах, далеко опередивших Россию на пути цивилизации.